Доступность вспомогательных репродуктивных технологий для одиноких лиц. Юридические аспекты

Развитие современной медицины и науки делает доступными многие вещи, ранее казавшиеся фантастикой. Особенно заметен прогресс в области вспомогательных репродуктивны технологий в общем и суррогатного материнства в частности. Украина относится к числу немногих где суррогатное материнство разрешено законом, а статья 123 Семейного кодекса Украины устанавливает происхождение ребенка при применении методов искусственного оплодотворения и четко определяет родителями рожденного суррогатной матерью ребенка супружескую пару, которая предоставила биоматериалы (сперму и яйцеклетки) и воспользовалась услугами суррогатного вынашивания плода. При этом закон разрешает использование супругами также и донорских ооцитов, при этом в любом случае будет считаться, что эмбрион происходит от супругов. Т.е. супруги, которые дали согласие на применение вспомогательных репродуктивных технологий, обладают в полном объеме родительскими правами и обязанностями по отношению к детям, которые родились в результате этих методик.

Однако если рассмотреть вопрос достаточно широко, то можно заметить, что даже либеральный украинский закон допускает некоторую дискриминацию, ведь закон ведет речь исключительно о супружеских парах, пребывающих в зарегистрированном браке. Одинокие люди, лица, пребывающие в гражданском браке (без официальной регистрации государственными органами), или однополые браки (в странах, где такие браки разрешены законом) не вносятся украинским законом в число тех, кому доступно суррогатное материнство. Что же делать таким лицам в данной ситуации?

Необходимо понимать, что право на продолжение рода является неотъемлемым и естественным правом человека, которой все мы наделены с момента рождения. Право на семью, ее создание, право не иметь семью, если человек этого не хочет, тоже относится к категории естественного права. Потому, ограничение лиц, которые могут воспользоваться вспомогательными репродуктивными технологиями, исключительно кругом супружеских пар, выглядит неубедительно. Хотя сторонники ограничений приводят свои аргументы, которые сводятся к тому, что желание, например, одиноких мужчин воспользоваться методом суррогатного материнства, прежде всего, обосновано желанием удовлетворить свои репродуктивные права, решить социальные проблемы, а не преодолеть бесплодие, такие аргументы имеют явные признаки дискриминации по половому признаку. Не менее абсурдно исключение из списка лиц, которым доступно суррогатное материнство и одиноких женщин, которые имеют медицинские показания, исключающие самостоятельное зачатие и вынашивание беременности, ведь, именно женское бесплодие и является тем фактором, который исключает в большинстве случаев брак такой женщины, ведь не многие мужчины готовы вступить в брак с бесплодной женщиной. Ведь, если рассуждать в логике законодателя, возможен и следующий логичный шаг – запрет воспитывать своих детей одиноким отцам, вдовцам, одиноким женщинам, например. При этом, как ни парадоксально, закон позволит воспользоваться программами суррогатного материнства семейной паре, в которой женщина явно вышла из фертильного возраста, но одинокой женщине фертильного возраста с медицинскими показаниями закон шанса на продолжение рода не даст.

Что же делать в данной ситуации одиноким лицам, которые хотели бы воспользоваться программами суррогатного материнства, чтобы стать родителями? Во-первых, не отчаиваться, и, во-вторых, быть готовыми к судам. Медленно и постепенно судебная практика в Украине, а также практика Европейского суда по правам человека, расширяет возможность использования технологий суррогатного материнства даже в тех странах, где это запрещено. Так, Европейский суд по правам человека в Решении от 27.01.2015 по делу “Парадизо и Кампанелли (Paradiso and Campanelli) против Италии” (жалоба №25358/12) и Решении от 24.06.2014 года по делу “Менессон (Mennesson) и другие против Франции” (жалоба №65192/11) признавал неправомерными действия властей в отказе признания лиц родителями детей в ситуации, хотя их родительская связь была законно установлена в другой стране. В данных делах пары прибегали к оплодотворению in vitro, для которого были использованы сперма заявителя и донорская яйцеклетка, после чего эмбрион был помещён в матку суррогатной матери в другой стране, допускающей суррогатное материнство. Исследуя мотивировку суда четко видно, что в данных делах суд прежде всего защищает интересы детей и защищает право лиц на семейную жизнь, как бы широко эти права ни трактовались. Суд не допустил нарушения Конвенции по правам человеке (Рим, 1950), а именно статьи 8 (право на уважение частной и семейной жизни). Также, исследуя прецеденты данного суда, можно предполагать, что и нарушения права ребенка иметь одинокого отца или одинокую мать также не будут нарушены, ведь противное, а именно отбирание ребенка у одиноких отцов или матерей, которые воспользовались методами суррогатного материнства, прежде всего вредило бы интересам ребенка, дискриминировало бы ребенка по происхождению (появлению на свет) и отбирало бы в волюнтаристический способ право ребенка иметь семейные связи.

Подытоживая, можно сказать что одиноким лицам, решившим завести ребенка с помощью вспомогательных репродуктивных технологий, и, в частности, суррогатного материнства, придется столкнуться с достаточно прочной стеной непризнания и непонимания. Юридические аспекты дела могут быть сопряжены с судебными процессами и спорами с властями, а потому одиноким лицам всегда придется взвешивать на чаше весов свое право и свое желание продолжить свой род и потенциальные трудности с признанием со стороны государства родительских прав на ребенка, рожденного с помощью репродуктивных технологий.

Автор: Кидалов Игорь